«Призрак оперы»: что творится за кулисами Ростовского музыкального театра

А ведь именно он в 90-е годы продал свою квартиру для того, чтобы организовать в Ростове показ первых опер - «Кармен» и «Травиатты».

Что происходит в театре и почему полюбившиеся поклонникам ростовские звезды остаются за кулисами — выяснял корреспондент RostovGazeta.

Опрошенные корреспондентом ростовские служители Мельпомены в один голос говорят о нездоровой ситуации, которая в Ростовском музыкальном театре началась несколько лет назад. По их словам, театр взял курс на «омоложение» труппы. Однако методы достижения задуманного, дескать, держатся на придирках и принуждении уволиться.

Некоторым из уволенных удалось восстановиться в театре по решению суда. Но, как утверждают артисты, им перестали давать роли и выходы на сцену, что отразилось на зарплате. Другие просто ушли. Многие боятся рассказывать о своих проблемах, подчеркивая, что «как бы не стало хуже». И это объяснимо. Человеку творческой профессии, а тем более, вокалисту, нелегко найти работу в «купеческом» Ростове.

«Конечно же, хочется обнародовать все, но я боюсь. Руководитель театра влиятельный в Ростове человек. Легко может сделать, что никуда в городе работать не возьмут», — делится проблемами уволившаяся из театра Ирина Ветрова [фамилия изменена по ее просьбе, но личные данные есть в редакции] .

Собеседники отмечают, что оставшиеся артисты запуганы и боятся поддерживать отношения с теми, кто в оказался в немилости руководства.

Главные роли, по их словам, сегодня отдают исключительно молодым. Но не все молодые вокалистки нравятся руководству и публике. Например, на роль Кармен в Ростове приглашают артистку из Москвы.

По словам артистов, поводом для увольнения стали введенные в театре аттестации.

Исполнение вокалистов оценивала комиссия, в составе которой был начальник отдела кадров, юрист, один из родственников руководителя, тоже работающий в театре. В целом, из 16 человек комиссии якобы лишь четверо имели отношение к вокальному искусству.

Пионером прохождения аттестации стала первая в Ростове исполнительница ролей Кармен и Виолетты [из оперы «Травиатта» — прим. редакции ] , вокалистка главных ролей Лусине Агаджанян.

«Поначалу, видимо, не все члены комиссии были четко информированы - присутствовала некоторая честность во взглядах. Девять человек проголосовали „за“ меня, а шестеро „против“. А когда после меня ребята пошли на аттестацию, комиссия уже единогласно голосовала "против". Но, зная о моем опыте, никто уже не удивлялся», — вспоминает Лусине Агаджанян.

Не прошла комиссию и исполнительница главных ролей Надежда Кривуша, которая работала на сцене Ростовского Музыкального театра с 2007 года. Ее известность началась с премьеры оперы «Царская невеста». Позже Надежда Кривуша гастролировала с труппой театра в Англии, Португалии, Ирландии, Китае. С главными партиями она выступала и в столице России — в театре Станиславского, театре «Новая опера».

Собеседницы рассказывают, что не прошедшим аттестацию в театре сообщили о необходимости уволиться. Однако мнение комиссии артистки посчитали не объективным. Они уверены, что аттестацию должны проводить независимые эксперты из других театров. А никак не сотрудники, которым, мол, настойчиво рекомендовали, как нужно проголосовать.

«Люди, которые голосовали против меня, потом извинялись передо мной. Объясняли, что их заставили так сделать, и они не могли пойти против решения руководства», — говорит Лусине Агаджанян.

После увольнения, Надежда Кривуша и Лусине Агаджанян подали иски в суд. Им удалось доказать незаконность аттестации, после чего исполнительниц главных ролей восстановили на работе. Правда, теперь, по их словам, им не позволяют выходить на сцену - старые роли не дают, а в новые спектакли не вводят тех, кто восстановлен на работе по суду.

«Для меня создали невыносимые условия. Все происходит за «закрытыми дверями». Например, сдача партий. Из-за конфликта с руководством, мне пришлось подавать заявление о том, чтобы на сдачу мной вокальной партии пригласили завкафедрой вокального отделения из консерватории. Только руководитель лишь посмеялся в ответ, заявив, что «консерватория — это вообще не уровень нашего театра», — рассказывает Надежда Кривуша.

«Сложно работать, когда делают вид, что тебя не существует. Нас же подставляют, чтобы мы опозорились. Поступают какие-то дурацкие предложения. Все делается для того, чтобы списать артиста. Поэтому все свои действия я теперь обсуждаю с юристами, и пишу юридически обоснованные заявления», — соглашается Лусине Агаджанян.

По словам коллектива, самым ужасным в такой работе является психологический момент. А именно, унижение артистов, которые за долгие годы службы в театре не только доказали свой профессионализм, но и получили признание публики.

Так, уволенная исполнительница главных ролей, не пожелавшая публиковать свое имя, вспоминает, что расплакалась от обиды, услышав от руководства, что она - полный ноль.

«В основном стараются убрать тех, кто находится на бессрочных контрактах. Ведь с молодежью проще. С новенькими заключают срочный контракт, чтобы при случае легко можно было порвать отношения», — поясняет Надежда Кривуша.

Именно такой срочный контракт, заключила с театром и начальник пиар-отдела Лариса Немирова.

«Когда в 2018 году я пришла в театр, мне понравилось абсолютно все. Я же думала, что это солидная организация с хорошей репутацией. Поэтому подписала договор, не вчитываясь в его подробности», — рассказывает Лариса Немирова.

Однако подробности договора, по ее словам, дали о себе знать буквально через год.

«Никаких нареканий к моей работе не было. Просто сообщили, что принято решение меня уволить», — отмечает Лариса Немирова.

Оказалось, она подписала срочный трудовой договор, в рамках которого сотрудника можно уволить в любой момент. Только по закону такой договор, как она считает, недопустимо заключать с театральным менеджером.

«Как и положено, я сперва направила досудебное письмо руководителю, чтобы мирно урегулировать конфликт. Но он мне сообщил, чтобы я обращалась в суд, поскольку театр никогда не проигрывает суды», — сообщает Немирова.

Несмотря на услышанную информацию, она подала иск в суд и выиграла его. Не с первой инстанции, а дойдя до кассации. По решению суда ее восстановили на работе. Театр выплатил заработную плату за год «вынужденного прогула». И хотя после возвращения на рабочее место начальник пиар-отдела была настроена конструктивно, руководство театра, по ее словам, искало любые поводы, чтобы уволить по статье.

«И они это сделали. Уволили за нарушение трудовой дисциплины, которой, по сути, не было. Ведь пиар-менеджер это не кассир в билетной кассе, не должен сидеть весь день в кабинете», — объясняет Лариса Немирова.

Она снова подала иск в суд, и снова выиграла его. Но после этого случая решила больше не рисковать. Не дожидаясь очередного неприятного сюрприза, сразу уволилась по собственному желанию.

В 90-е годы, когда на Дону началось зарождение оперного искусства, местные СМИ активно освещали информацию о художественном руководителе появившейся оперной труппы. У истоков донской оперы стоял известный профессиональному сообществу Владимир Экнадиосов — народный артист Белоруссии, профессор, заведующий кафедрой сольного пения в Ростовской консерватории. Тогда в донской столице еще не было красивого здания музыкального театра в форме белого рояля на Большой Садовой.

«Оперные спектакли мы давали в кинотеатре „Россия“, в каких-то полуподвальных помещениях. Работали лишь на энтузиазме, понимая важность появления оперы в нашем городе», — рассказывает Лусине Агаджанян.

Первая на Дону официальная премьера оперы «Кармен» с исполнением Лусине в главной роли прошла в театре Горького.

«Спектакли мы полностью делали сами, без какого-то бюджетного финансирования. Для того, чтобы опера продолжала существовать в Ростове, после „Кармен“ мы создали „Травиатту“. Тогда муж Лусине, который был отнюдь не богатым человеком, изыскал 17 миллионов рублей, в том числе и на заработную плату оркестрантам, которые отказывались играть бесплатно», — вспоминает Владимир Экнадиосов.

Собеседник добавляет, что финансировать новый творческий проект ростовские чиновники не хотели. В беседе его неоднократно пытались убедить, что Ростову не нужно высокое искусство, тем более — опера. Разве что министр культуры тех лет Валерий Иванов был настроен позитивно. Правда, он тоже подчеркнул, что денег на это нет. Экнадиосов решился на отчаянный шаг — продал свою квартиру в Минске. А на полученные деньги приобрел необходимое оформление для спектакля.

«Когда построили здание, губернатор Чуб поставил нового директора театра. А его заместитель Бедрик, в беседе со мной признался, что ничего не может с этим сделать. Нового руководителя боялись. Все делалось так, как он хочет», — говорит Владимир Экнадиосов.

По его словам, отношения с новым директором театра, казалось бы, сложились неплохие.

«Приезжала делегация из Москвы, он привел ее к нам на репетицию. Радужно обнял меня, рассказывал о том, как много я сделал для коллектива. Тогда я и предложил: „А давайте работать вместе? Я — художественным руководителем, Вы — директором“. Только он покачал головой и категорично заявил, дословно: „Нет. Если вы придете, то кем тогда буду я?“. В этот момент у меня и пришло прозрение, почему Ростов называют папой», — говорит Экнадиосов.

Из ростовского театра Экнадиосов ушел в 1997 году, проработав с творческим коллективом чуть больше года. Сегодня он живет и трудится в Минске, но по-прежнему общается с донскими служителями Мельпомены.

«Меня огорчает, как много людей уволили из театра», — сокрушается основатель донской оперы.

В качестве примера пренебрежительного отношения к местным талантам Экнадиосов отмечает сына Лусине— Миграна Агаджаняна.

«Мигран был первым исполнителем партии в хоровом коллективе ростовского театра. Он завоевал огромное уважение публики. Овации звучали нереальные, когда он выходил в Ростове на поклон. Но донскому искусству, где Мигран родился и вырос, он оказался не нужен. А мог бы здесь сотворить чудо», — делится мыслями Владимир Экнадиосов.

Лусине Агаджанян добавляет, что ее сын добился многого. Стал лауреатом всемирного конкурса известного испанского тенора Пласидо Доминго, лауреатом международного конкурса имени Чайковского. Сегодня он главный дирижер Пермского оперного театра и дирижер Мариинского театра в Санкт-Петербурге.

«Разбрасываться талантливыми людьми категорически недопустимо. Но, к сожалению, такова особенность Ростова. Слава Богу хоть театр продолжает жить и существовать», — делится выводами Владимир Экнадиосов.

Выяснить, почему в музыкальном театре перестали ценить людей, которые столько сил и времени вложили в донскую оперу, корреспонденту RostovGazeta не удалось. В приемной генерального директора сообщили, что он не может дать комментарии, поскольку находится в отпуске.

Редакция RostovGazeta направила в театр официальный запрос. Информация уточняется.

Дарья Демидова